За что воевал Александр Македонский?

Александр Македонский - величайший завоеватель древности. Его империя простиралась на полмира, но в од­ночасье распалась, стоило только ее основателю покинуть мир живых. Что же толкало Македонского царя на по­корение столь обширных земель, что двигало им? Какую тайну он унес с собой в могилу? Ведь многое в его жизни и смерти так и остается загадкой до сих пор.
Об Александре Македонском известно много и мало. Можно проследить главные эпизоды его царствования и завоевания Востока, начиная с первой победы на реке Граник и оканчивая его смертью в Вавилоне. Но причины, побудившие его броситься в такую неслыханную авантюру, мечты и цели, двигавшие им в продолжение этой военной, политической и религиозной эпопеи, остаются во многом предметом догадок. К тому же информации из первых рук на этот счет не существует, и вся осведомленность, как известно, опирается в основном на греческие и латинские сочинения, составленные много веков спустя. Прежде всего — на исторические и географические труды Арриана, Плутарха, Курция Руфа, Диодора Сицилийского, Помпея Трога, Страбона и некоторых других авторов. Историю Александра Македонского современные исследователи реконструируют сложным путем исторической критики.

Но ответы на многие вопросы может подсказать информационное поле Земли через осознанное сновидение. Сегодня и хотелось бы поделиться этой информацией. Но, как обычно заранее оговорюсь, что информация ненаучная и не предназначена скептикам, не верящим в иные способы получения знаний, кроме научных, с материальными доказательствами.
А ведь история Александра оказалась куда более таинственной, чем мы себе представляем. Мно­жество чудес и загадочных явлений сопровождало его всю жизнь. И древние атланты, и адепты Востока, и колдунья-жена - все было на его пути стремления к славе, обо­рвавшемся у стен Вавилона.
Но обо всем по порядку…

Горит закат. Его прощальным огнем осветились скалы, и стройный кипарис на краю пропасти. Каменистая тропа петляет наверх. Вдали мерцает снежная вершина. А где-то там под сенью кручи – остатки храма. И наползают медленные тени на пожелтевшие колонны, обломки лестницы…Плющом увитое лицо давно забытого героя уставилось в неведомую даль. Кусок мозаики подсказывает, что здесь когда-то была зала. Камнями, мусором завалена теперь она. И крыши нет, только торчит одиноко колонна, да зеленая, когда-то бронзовая чаша валяется вверх дном у ее подножья. Колючие кусты, да отвесные скалы прячут храм от посторонних.
И вот прощальный луч заката скользнул по мрамору колонны и отразился от чего-то наверху. Блеск вспышки ослепил на миг. Все изменилось вдруг. Стою я на полу, с мозаикой цветистой. Стройные колонны изящно держат свод. На мраморных стенах будто живые – барельефы.
Огонь танцует, извиваясь в той чаше, что тогда валялась. Но теперь она начищена до блеска. Шум голосов… И в залу входят жрицы в тончайших белоснежных туниках.
Вдруг я – одна из них. И вот мы вместе сыплем травы в огонь. Звучат слова древнейшей песни. Ее поют здесь со времен богов, с тех пор, когда они в телах, живые сюда к нам приходили. Страна богов еще была жива за океаном, Атлантидой звалась она.
Но как говаривали боги, - «разверзся океан и проглотил ее в пучину. И только Зевс, великий Зевс с семьей своей тут спасся на Олимпе».
С тех пор он наш отец и бог, и вся его семья священна. Но как давно не приходил он к нам. Лишь изредка сюда приходят тени… Тени богов и богинь. И их советов мы испрашиваем здесь.
“Боги” живут на самой вершине Олимпа. Вокруг - снега и острые пики, но возле их воздушных мраморных дворцов зеленеют деревья и кусты, цветут травы и созревают плоды.
Вдруг в пламени огня проявилась женская фигура. Она стройна и очень высока, словно еще одна колонна, она головой касается перекрытий.
Это Деметра. Она помогает нам, помогает родить земле плоды. Это она дала когда-то нашим предкам семена. Теперь сады кругом. Она принесла семена богов, ведь только у них рос виноград размером с яблоко, а яблоки светились как янтарь. Когда-то и у нас с семян Деметры родилось такое чудо, но время сделало свое.. И виноград наш измельчал. Но все равно, если б не Деметра, росли б здесь сорняки.
Приходит к нам она истории поведать, о прошлом и будущем. О том, как жили наши деды, до тех времен как латиняне взяли наши земли, как боги с ними жили рядом, о царях великих и героях, о божьих сыновьях.
Сегодня вновь она, наверно, пришла продолжить свой рассказ…
Деметра улыбнулась и вытащила зеркальце в изящной оправе. И вот оно огромным стало и словно дымкою затянуто. Деметра словно пыль смахнув, развеяла туман, и в зеркале ее стал виден мир другой.
Там был дворец какой-то. За мраморным столом сидела женщина – атлантка с белыми по­лупрозрачными волосами, уложенны­ми в замысловатую прическу. Ее бе­лая, чуть с голубизной кожа, делала ее похожей на мраморную статую. “Это Гера”, - подсказала Деметра.
Гера была женщиной идеальной, скульптурной красоты: точеный ров­ный нос, высокий лоб, слегка волнис­тые волосы схватывались великолеп­ной искрящейся диадемой. Такие же искрящиеся серьги свисали до плеч, а на шее мерцало ожерелье. По ее строй­ной фигуре стекали складчатые пер­ламутровые ткани, искусно сколотые на груди.
Но вот глаза ее были похожи на льдинки, отливающие голубизной. Они уставились в одну точку, и в них от­ражались картины дальних стран, ко­торые проносились перед ее взором, преломленные хрустальным шаром.
Этот шар вращался перед ней, зависнув над радужной металлической пластинкой.
Гера сидела на резном стуле и смотре­ла на этот шар, а тот продолжал вращаться, испуская радужные лучи. Он был выточен из какого-то кристалла. Стоило хозяйке погладить рукой радужную пластинку, на­ходящуюся под ним, как в шаре начина­ли появляться картины того, что проис­ходило в различных местах Земли. Изоб­ражение можно было приблизить и замедлить происходящее.
Но что же она рассматривала в своем шаре? В круглой матовой рамке была живая картинка. Там тоже был какой-то дворец. Темные колонны из гранита или яшмы поддерживали своды, тяжелые портьеры спадали густыми складками, в бронзовых чашах бился огонь.
А вот какой-то мужчина с темными вьющимися волосами и окладистой бородой. Он крепок и коренаст. Его фигуру накрывает красный плащ с золоченой каймой, а охапку густых волос стягивает широкий золотой обруч.
“Это Филипп”, - снова сказала Деметра, –«Филипп - царь Македонии. А вот его жена – Олимпиада», - указала Деметра на стоявшую рядом женщину. «Она была в отличие от мужа, светловолоса и белокожа, потому, что происходила из рода, идущего еще от атлантов», - продолжала Деметра.
Ведь кроме богов наших были еще и другие атланты, которые спаслись после катастрофы. Такой была и ее семья. Но в отличие от богов они утратили рецепты долгожительства и со временем забыли истинную природу богов и стали тоже почитать семью Зевса. «Олимпиада знала древнюю магию, приворотную магию, которую атланты переняли на Земле у расы анунаков или Нифилим с Нибиру пришедших» - говорила Деметра. «Эти анунаки долго держали в страхе атлантов и взимали с них золотую дань, но взамен обучили магии темной, которая приносит плоды быстрые и творит все что пожелаешь, но потом отбирает молодость и жизнь, и душу отбирает, в плен отправляет навечно к этим анунакам и их рабам страшным – демонам темным». Так говорила Деметра, продолжая рассказ свой.
«Сама Гера купилась на это знание темное, и мужа своего Зевса приворожила, и стал терять он силы свои и подвержен стал колдовству любому и приворотам, даже от женщин земных, и гневлив стал по любому поводу.
Гера мечтала, чтобы ей поклонялись во всем мире, она возомнила, что с помощью магии темной обхитрит учителей своих – анунаков с Нибиру. Магией своей она внушила горделивые мысли и Зевсу. Но ей был нужен еще и тот, кто разнесет славу по миру о ней, о богах Олимпийских. Но он должен был быть крови атлантической.
И тогда Гера дала силы Олимпиаде на один день околдовать мужа своего Зевса. Не перед чем она не останавливалась, ибо забыла о том, что есть мораль, получив знания темные. Впрочем, это всех ждет, кто эти знания получает. Такой была и Олимпиада.
Будучи за мужем за Филиппом, с легкостью она отправилась на свидание с самим Зевсом, и польщено было ее самолюбие великое. Зевс же опутанный магией видел все словно сон… Но очнувшись понял, что сын у него будет на Земле, и взыграли чувства у него отцовские.
... А вот и рождение сына…
Для придания божественности избранному младенцу Зевс решил совер­шить знамения для людей с помощью оставшейся еще со времен Атлантиды техники. Он и другие боги начали производить эффектные вспышки, мол­нии, пугая людей.
…Вот в ясном небе блесну­ла ярчайшая молния, и ударил яростный гром. Среди людей началась паника. Они начали молиться богам. Затем по небу полетели искры и сияющие шары. Луч света прошел сквозь стены дворца и про­ник в комнату, где и это время рождался сын Зевса, которого назвали Александром. И только околдованный Филипп думал, что это его сын, и что он избран богами…»
Снова Деметра смахнула «пыль» со своего зеркала, и картинки изменились. Александр уже подрос. Он часто посещает хра­мы, ведь там ему являются сами боги. Они показываются даже тогда, когда там есть и другие люди, дабы те еще больше убедились в избранности мальчика.
«Сами боги, конечно же, не спуска­лись с Олимпа» - продолжила свой рассказ Деметра, - «Они обладали гологра­фическими технологиями и представля­ли себя в храме как голографические картинки. Люди же видели высоченные полупрозрачные фигуры своих божеств, которые умели проходить сквозь стены и ходить по воздуху.
Так они показались и юному Александру, более того, они спроецировали ему тот хрустальный шар и показали мир.

Здесь Александр узнал, что Земля – это шар, что за Индией есть Восточный Океан (Тихий), что там есть другие неизведанные страны и континенты. Он узнал, что если все время идти на Восток, то можно снова прийти в его родную Македонию.
Зевс говорил ему в храме, что он его отец, а поэтому весь мир должен принадлежать ему - Александру. Он обещал помочь в этом. Александр же должен был сделать так, чтобы во всем мире почита­ли богов олимпийцев и поклонялись им.
Долгими часами Алек­сандр не выходил из храма. Он все больше и больше убеждался в своем божествен­ном предназначении и мечтал владеть миром. Его земной отец Филипп уже умер, ведь все его жизненные силы истощились под воздействием колдовства жены, и Александр оказался у власти не без помощи его “дру­зей” с Олимпа» - продолжала свой рассказ Деметра.
…Но тут я вдруг оказалась в теле какого-то мальчишки. Вокруг меня ки­пит полная приключений жизнь. Во всяком случае, мне тогда так казалось.
Я живу в красивом доме с колоннами.
Во дворе искрится фонтан­чик, и его веселые брызги как будто играют со мной. А еще интересно разбежаться в про­сторном зале и прокатиться по скольз­ким плитам пола. Вот только бы не стол­кнуться с мраморной красавицей, они же стоят здесь на каждом углу, а еще хуже зацепить медную чашу с огнем. Можно еще покататься на длинной ткани, спус­кающейся по стене, только бы она не обо­рвалась.
Но вот нянька, она всегда ходит по пятам в своем сером балахоне, как призрак. А то еще и мать заметит, тогда со­всем несдобровать.
Самое же интересное начинается тог­да, когда приходит отец. Он такой силь­ный, доспехи его сияют, как солнце или как та медная чаша, в которой пляшет огонь. Как я хочу иметь такие же, ведь не раз уже видел себя во снах в таких дос­пехах и с таким мечом. Он очень ост­рый. Ударишь по веткам, и они лежат у твоих ног. А лук такой тугой, совсем не похож на мой игрушечный.
Отец уже показывал мне, как из него стрелять. А шлем его, как пещера, инте­ресно, как он в нем видит то, что вокруг него.
Вот отец пришел чем-то озабоченный, треп­лет меня по голове. Мама почему-то зап­лакала, обняла его. Он уходит на вой­ну! Вот бы посмотреть, как там воюют. Мне ведь все равно скоро придется. Старый слуга мне во всем помогал, вот я и пошел к нему.
И скоро жизнь для меня перемени­лась. Удивительные пестрые шатры, блеск доспехов, сильные лошади, много мужчин. Где же тут мой отец?
Вдруг передо мной откуда-то взял­ся молодой юноша. Наверное, и я таким стану, подумалось тогда.
На голове подошедшего красовался золоченый шлем, а на нем скакали вы­кованные всадники, и трепалась крас­ная щетина. С его груди на меня уста­вилась круглолицая женщина, но вмес­то волос у нее были змеи.
Тонкие золотые пластинки спуска­лись на его плечи, а снизу висели, как юбка. И еще, сверх всего этого - крас­ный плащ, сколотый золотой фибулой на плече.
Юноша снял шлем и наклонился ко мне. Ветер растрепал его темно-золотистые кудри, а светлые глаза с удивлени­ем уставились на меня.
Да, я, конечно, был не в латах. Только дорожная старая туника да сандалии были на мне. Может, это его удивило.
Но не успел я опомниться, как рядом оказался мой отец.
В этот момент я вылетела из тела мальчика и узнала, что тот, кого я здесь встретила, был молодой царь Александр. Он был удивлен пове­дением мальчика, сбе­жавшего за отцом в лагерь воинов, и ему понравился такой сме­лый поступок.
Отец, а он был спод­вижником царя, хотел, было, отправить сына домой. Но по просьбе мальчика Александр разрешил ему остаться.
Для мальчишки сделали доспехи. Ох, и радовался же он тако­му приобретению.
…Александр же, слов­но на крыльях, покорял одну страну за другой и приносил жертвы богам в храмах и на наспех со­оруженных жертвенниках. Ведь они по­могали ему завоевывать мир.
Они показывали ему технические при­способления для ведения боя в видени­ях, которые часто посещали его. Так, он зарисовал конструкции различных та­ранов и катапульт для бросания “греческого огня» - этих бомб древности.
…Но вот снова все ­как бы отодвинулось и проявилось в зеркале Деметры.
Александр и его воины уже в Египте. Он и египетский жрец что-то обсуждают в храме. Верхов­ный жрец примкнул к Александру, так как был какой-то заговор против фара­она, и теперь он показывал завоевателю древние сокровища, в числе которых был... батискаф.
Этот аппарат египтянам тоже достался еще от древ­них атлантов, и на нем можно было спу­ститься в глубины океана.
Александр до всего хотел дойти сам. Сам же он хотел увидеть и дно океана, и его обитателей. И вот он и верховный жрец садятся в прозрачную сферу. Ра­дужный круг рассекает воду, и батискаф погружается вниз.
Темные воды полны таинственных созданий. Александр дивится такому чуду. Но чем глубже они спускаются, тем сильнее страх находит на них.
Из глубины шло какое-то свечение, и вот гигантские черные рыбы, раскрыв свои пасти, понеслись к аппарату.
Но Деметра сказала, что это были вовсе не рыбы, а голографические изображе­ния. Так боги не пускали любопыт­ного Александра в царство Посейдона, бывшего правителя Атлантиды, жившего теперь в подводном дворце.
Александр не вы­держал такого испы­тания, и батискаф понес его наверх. А Деметра продолжила свой рассказ.
«После этой “прогулки” в неизвестное царя ждала неудача в во­енных делах, и к нему в очередной раз яви­лась Гера. Она по­яснила, что, мол, рано еще ему узнавать тай­ны царства Посейдо­на. Не завоевал он еще, дескать, весь мир для богов-олимпийцев, не везде еще им поклоняются. А чтобы побывать в го­стях у самого Посей­дона, требуется поло­жить на алтарь всего лишь… все страны мира.
С новой силой Александр ринулся в бой. Но вот он встретил женщину - дочь побежденного Бактрийского царя Рокшанек, более известную, как Рокса­ну.
Так его настигла расплата за колдов­ство матери, ведь красавица Роксана оказалась тоже колдуньей.
Странные для Востока светлые гла­за его избранницы завораживали мо­лодого царя, а заговоренное вино кру­жило голову. И вскоре без Роксаны Александр уже себя не мыслил. Он женился на ней, одурманенный силами магии, которая постепенно начала под­тачивать его силы.
Александру теперь все труднее да­вались победы. Но все же Персия была покорена.
Здесь он много об­щался с местными жрецами - огнепоклонниками. Персидс­кие жрецы знали много тайн, а свои зна­ния они принесли из легендарной стра­ны Гипербореи. Они рассказывали Александру об Атлантиде и Гиперборее, об их обитателях, истории, войнах. И все больше он убеждался, что воз­можности греческих богов и их быт по­ходили на жизнь в Атлантиде, тем бо­лее что ему сказали, что некоторые из атлантов спаслись и поселились где-то в горах Эллады.
Так, Александр начал сомневаться в происхождении богов.
Все меньше и меньше Александр от­давал почестей своим “богам” и все больше проникался верой персов, их об­рядами и обычаями. Он начал носить мягкий персидский халат и шальвары, туфли с загнутыми носами и шапку-колпак, как персы и даже снова женил­ся, теперь на персиянке. За последнюю не преминула “взяться” Роксана. Не­счастная персиянка постоянно болела, по Александр не бросал ее. Тогда Роксана подослала убийц… Она считала царя только своим и не желала с кем-либо делить его.
В отчаянии Александр метался по дворцу. Он начал сыпать проклятья на Персию и все персидское, ведь ему было совсем невдомек, что убийц подослала Роксана, а не персы, как ему рассказал старый еврей, что служил при дворце казначеем.
Он проник в доверие царю и стал постоянно рассказывать о своем боге Иегове, который и есть якобы бог всех богов, который обучил Зевса и Геру премудростям божьим, и что без него якобы те бы уже давно умерли, как их земляки-атланты. Так знания персидские об Атлантиде и о том, что боги не боги вообще, а лишь атланты – нашли свое подтверждение. И объяснение нашлось их божественности и бессмертию, объяснение ануначное, к сожалению.
Долго сомневался Александр и проверял Зевса. Вот вновь он рвется в поход…
Вновь двинулись его войска на Восток. И вот они уже у реки Инд. Александр решает с разведывательным отрядом попасть в Индию».
Картинки быстро сменяют друг друга на зеркале Деметры. Вот какой-то храм Тысячи скульптур застыли в танце на его стенах.
«Скажи отец, вот тысячи богов, и все они тебя не знают, так почему же ты называешь себя богом?» - перевелась в сознании речь Александра, -«ты говоришь, что ты меня ведешь, зачем же врать… Я сам весь мир сделаю своим. Слышишь – сам! Как это всегда и делал».
И снова к нему подходит казначей и говорит: «Смотри, обидится отец и встанет на пути твоем. Поверь, уж если будет неудача, то это он ее подстроит, ведь сам ты безупречен… Ты столько битв прошел и даже ранен не был. Ты избран Иеговой…»
А на утро бой настал, и бой тяжкий был, и отступился отец, слоны топтали армию греков, и сам Александр ранен был. Впервые отступил Александр, но не понял ничего он и набросился с проклятьями на отца, решив, что тот специально подстроил поражение.
Но молчал на сей раз отец…
«Неугомонному Александру пришлось уйти из Индии, оставив горы трупов» - продолжила рассказ Деметра. «Он шел назад, решив вернуться в Вавилон для передышки, чтоб вновь вести войну, но на других фронтах».
И снова в зеркале ее картинки замелькали.
Прохладный ветерок треплет листья старой пальмы, а на багровом вечернем небе проступил бледный серп растущей Луны.
На небе зажглись звезды. Но вот одна из них начала увеличиваться. Все больше и больше она.
И вот превратилась звезда эта в огромную пирамиду с огнями красными на своих вершинах и гигантским глазом пронзающим всё и всех.
Зависла пирамида всевидящего ока над скалой, и не мог сдвинуться с места Александр. Невиданная сила утащила его внутрь корабля.
«Так анунаки решили сами встретиться с Александром, чтоб использовать его для своих целей», - сказала Деметра. «Они надеялись, что ведомый рукою отца Зевса, он принесет им древние вещи жрецов Атлантиды и Гипербореи и других стран, что остались на Земле, древние вещи цивилизаций звездных, построивших страны земные, ведь давно мечтали анунаки завладеть знаниями и приборами лемурийцев, гипербореев и атлантов…
На корабле своем анунаки подняли Александра в космос, и он увидел Землю, подобную маленькому голубому шару, где в какой-то малюсенькой точке живут почитаемые им “боги”. Но что же это за боги, которые затерялись где-то на голубой пылинке Вселенной, из которой прилетели другие боги, тоже говорящие об Иегове…
И спустили они его на Землю в храм древний, где показали табличку с письменами и рассказали что там написано древнее пророче­ство: “Придет великий Посланник Све­та. Когда ему исполнится 33 земных года, сокрушит он всех лжебогов и лжеучите­лей незримым мечом и наступит новая эра, эпоха креста, осеняющего земли за­катного Солнца (Запад) и тогда распа­дется эта плита в прах”.
Вновь у молодого царя закипела кровь. Ведь ему уже было 32 года, зна­чит, через год...
Он решил, что это он должен был покорить “богов” Олимпа, не зря же были знамения при его рождении. И как он мог стать игрушкой в руках тех, кого называли богами?
Он выхватил меч и ударил им по плите, ослепленный гордыней и сказками анунаков, ловко и коварно, использовавших ее. Ведь на самом деле было пророчество то, сделанное жрецами индусскими, но не о нем оно было»… - проговорила Деметра.
И на зеркале ее вдруг проплыла другая картинка, когда он таким же уда­ром рассек толстенный узел на ярме, что­бы владеть Азией (Гордиев узел).
«Так здесь снова поступил Александр», - сказала Деметра. «Пли­та раскололась, но осколки ее не пре­вратились в прах. Не пришло еще время. Александр же не понял этого.
С радос­тью он вернулся в свой лагерь и решил оставить часть своих войск здесь, а с другой частью вернуться в Грецию, что­бы сокрушить Олимп.
Когда он об этом рассказал соратни­кам, то те сочли его сошедшим с ума. Такое можно было говорить только в бреду, ведь для них это было святотат­ством. Кроме того, они и так были изму­чены походами, а Александр становился все более одержим и необуздан. Колдов­ство Роксаны тоже продолжало действо­вать, постоянно изматывая его и лишая рассудка.
Отец Зевс все видел с Олимпа через хрустальный шар, он понял, что сын отступился от него и готов пойти войной на Олимп. Он пришел к сыну, но Александр прогнал видение, разрубив его мечом, прокричав напоследок, что он сам избран богом Иеговой на владение миром и без Зевса может побеждать и быть неуязвимым.
Больше Александр не услышал отца, как и пожелал тогда, после встречи с анунаками.»
А Деметра продолжала свой рассказ. Она сказала, что Александр был отравлен своими же соратниками.
«И вот он, корчась от болей, побежал к реке, которая была непода­леку. Он хотел покончить с собой, ведь во всем разочаровался и понял, что уже не может ни покорить мир, ни по­бедить богов Олимпа.
Роксана кинулась за ним. Но он упал и что-то прошептал… «Нет, это не я, не я должен низвер­гнуть лжебогов. Зачем мне весь мир, если он бесконечно переживет меня. Что этот мир - песчинка! Мир полон лжи, и даже Он, о ком писалось в камне, не сможет это изменить, пока Всевидящее око не сгинет с неба твоего, Земля!
Я ничего не знал и был слеп. Кто ты, жена моя? Зачем ты играла мной, словно вещью? Ты хоте­ла, чтобы твоим рабом был царь? Ты убила мою любовь. Прощай! Прощай отец! ”
«Эти его последние слова были по­няты, как бред и не сохранились в ис­тории» - продолжала рассказывать Деметра.
«Так окончил свои дни великий за­воеватель. А его империя была поделена между его “соратниками”, которые и из­бавились от него.
Всю свою жизнь он был игрушкой горстки спасшихся атлантов, анунаков, собствен­ной жены, непомерного честолюбия и веры в свою избранность. Ведь поверив в свою избранность, человек раздувает свою гордыню до таких пределов, что слепнет от нее и становится марионеткой. Ослепленный гордыней, он сделает все что угодно кукловоду»..
«Помните, – Александр лишь один из многих», – проговорила Деметра. «Анунаки всегда внушают избранность тем, кого хотят сделать своим инструментом. Они это проделывали и проделывают с целым народом, с правителями и царями и с простыми людьми, которых считают себе полезными. Их марионетками становились те, кого люди почитали за богов. И никакая цивилизация, и ни какие знания не помогли многим из атлантов преодолеть себя и свои пороки и страсти, если дух их крепок не был.
Никакие материальные знания, никакая техника не спасут вас от порабощения теми, кто играет на страстях и пороках. Только освобождение от гордыни и пороков – сделают вас свободными, а захватчиков – бессильными против вас. Прозрение и умение управлять своими страстями – вот ключ к освобождению. Если этого не будет, то даже избавившись от одних врагов при помощи оружия – вы обретете новых, которые используют те же методы. Помните об этом. Бессмертие телесное не спасет, если душа стала смертной…
Лишь некоторые из нас, атлантов осознали это и сумели, преодолев себя уйти в горние миры, но многие, увы, стали смертными духовно и превратились в рабов ануначных. Не повторяйте их судьбу. Пока еще у вас есть шанс спастись.
Но спастись – не означает просто уйти от мирской жизни. Спастись – это значит жить, не смотря ни на что, только осознавая себя и управляя своими эмоциями и поступками. Спастись – это значит не быть игрушкой в чьих-то руках, это значит уметь отличать истину от лжи, уметь чувствовать это, а не обманываться в иллюзиях и не блуждать в тумане своих страстей…»
Деметра продолжала говорить, но уже где-то далеко – далеко, а первые лучи рассветного солнца осветили полуразрушенный храм, пожелтевшие колонны и белоснежную вершину Олимпа…

Записала Валерия Кольцова

17.03.2017