Троянская война

Много бед в мире происходит по вине необузданных страстей. Порой они приводили к кровопролитным войнам. И тому пример — древняя Троянская война, так живо описан­ная Гомером в его знаменитой "Или­аде".
Та война разгорелась из-за жен­щины, ее легкомыслия и коварства. Но кто знает, что она использовала магию, ту самую бытовую, чтобы за­воевать мужа?
Кто знает, что эту женщину использовали другие силы, чтобы реализовать свои политические интересы? И уж совсем неизвестно еще об одной силе, решившей столкнуть народы в те времена и игравшей не только страстями людей но и античных богов… А все это закончи­лось гибелью города-государства и множества людей его населявших, трагедией и кровопролитием… История Троянской войны приоткрылась с помощью осознанного сновидения. И вот что удалось увидеть…
Свет ярко вспыхнул и превратился в пламя. Огонь как живой извивается, превращаясь в причудливые фигуры и закрученные вихри. И вот на фоне этих огненных узоров вдруг возникли, проявившись из ниоткуда древние свитки с обожженными краями. Вот они медленно разворачиваются, приоткрывая выцветшие от времени письмена. И тут внутренний голос говорит – «это древние летописи и …поэма Гомера.  «Илиада» Гомера, которую вы знаете – не полная. Большую ее часть уничтожил огонь. Также сгорели и летописи о Троянской войне при пожаре в Александрийской библиотеке. Там многое что сгорело, в том числе и свитки Атлантиды».
Древние письмена медленно поплыли перед глазами и вот уже превратились в живые картины далекого прошлого…

... Белые пушистые облака медлен­но плывут над залитой солнцем до­линой и зелеными холмами, а вдали возвышается толстостенная крепость. Гигантские валуны сложили ее баш­ни, а за стенами виднеются белокамен­ные храмы, щеголяющие изящными стройными колоннами.
Но вот долина оказалась вни­зу, а я полетела к городу. "Это Троя, - подсказал внутренний голос, - в самом сво­ем расцвете и перед самым концом".
Множество домиков с плоскими крышами, величе­ственные храмы, узкие улоч­ки и шумливый базар спрята­лись за стенами. Беленькие домики имели внутри себя дворы, то есть жилые помеще­ния по периметру огоражива­ли внутренний двор. Такой конструкции здесь были по­чти все дома. Храмы же укра­шали центральный холм, слов­но белоснежная корона. Там находился акрополь города.
Здесь кипела жизнь. Жен­щины в длинных подпоясан­ных платьях прикрывались покрывалами, но их скромные наряды дополнялись изыскан­ными украшениями. Те, кто был победнее, украшали себя вещами попроще, например, плетеными из кожи браслета­ми и ракушечными ожерельями.
Среди мужчин было много воинов, и они часто поверх шерстяных туник надевали бронзовые латы, которые при­крепляли на грудь и спину. На узких мощенных булыжником улочках тол­кались ослы и тележки. Двое дюжих парней выгружали из одной такой огромные глиняные амфоры и пере­носили их, боясь уронить, в какой-то погреб под домом с розовыми колоннами. Наверное, там было вино, ведь в этом доме было питейное заведение.
Но только я начала всматриваться в городскую жизнь, как что-то потащило меня наверх, и через мгновение я оказалась за городом у какого-то храма. Странно, что он был за городскими стенами,  подумалось тогда.
Здесь было уютное местечко. Тихо журчал по камушкам ручеек, зеленые ветви склонялись до самой земли и защищали от палящих лучей, а вокруг поднимались заросшие скалы и древние валуны.  На их фоне белое здание храма казалось воздушным.
…Но вот я уже внутри и чув­ствую себя молодой девушкой. На мне розовое длинное одеяние, схваченное на талии резным серебристым поясом. Мои светло-каштановые волосы стянуты в узел и перевиты плетеной из кожи веревкой. Такими же веревками поддерживались и сандалии.
Я стояла на скользком и блестящем полу из огромных обтесанных плит, а рядом возвышались величе­ственные колонны. Оглядев­шись, я поняла, что не одна. Несколько таких же девушек возжигали огонь в большой медной чаше в центре зала
Здесь не было статуй, но я уже не удивлялась, а просто знала, что мы и наша наставница - старшая жрица, храни­ли древнюю веру предков, ког­да-то пришедших с Севера из  блаженной страны Гипербореи.
«Раньше все в Трое почитали Светлых Учителей, вознесшихся на небо, а теперь - горстка самозванцев устроилась на Олим­пе и правит миром. Но мы знаем их на­стоящую историю.
Давно погибла их страна - Атлантида. Тогда в наш город пришел оттуда чело­век, и спас Трою от разорения и голода. (См. тему "Атлантида: рождение и гибель") Он стал нашим царем, и от него ведут свой род все троянские правители и ныне здравствующий Приам» - подумалось тогда.
Мысли так и крутились в голове – «спасший Трою атлант не возгордил­ся, как поселившиеся на Олимпе родствен­ники царя Атлантиды, засевшего на мор­ском дне (Посейдон). Видите ли, у них голубая кровь (она и на самом деле у них была такой), и они могут жить невообра­зимо долго.
Теперь они всем говорят, что являют­ся бессмертными богами. Уже и в Трое им поклоняются, скоро они придут и сюда, в этот храм.
Ведь уже родился Парис - сын Приама, которому предсказано стать причи­ной падения Трои. Новые "боги" так про­сто не сдадутся, они выполнят ранее за­думанное и отомстят потомкам своего земляка, осмелившегося самолично пра­вить Троей, не подчиняясь им.
Теперь уже и наши цари почитают их за богов, но им этого мало, они хотят мстить и властвовать, стравливая людей.
Дочь царя Кассандра часто ходила в наш храм и была одной из учениц, но "боги" сгубили ее, сделав так, чтобы ей никто не верил.  Бесполезно что-либо говорить сейчас о будущем одурманенным величием но­вых "богов" людям» - такие мысли обуревали молодую жрицу, в чье тело я попала.
Но вдруг на мгновенье я покинула ее тело.  И снова перед глазами поплыли обгоревшие листы древних свитков, испещренные непонятной письменностью. А за письменами вновь показались живые картины.

Какие- то пустынные горы и заходящее солнце. Вот они приблизились.  «Это Сион» - сказал внутренний голос. «Здесь, под горой, находится база пришельцев с Нибиру – анунаков – продолжал он свой рассказ,- и здесь они задумали один эксперимент.  Анунаки украли у атлантов в свое время генетический банк, и теперь надумали создать толи клона, толи новый организм для своих целей. А цель их была – стравить людей в районе древней Эллады, уничтожить Трою, как город, где еще знали о древней Атлантиде и о том, что на Олимпе – не боги, а люди атлантической расы. Анунаки мечтали и Олимп разрушить, но он еще им был пока не по зубам, как говорят. Они вообще мечтали, чтобы человечество забыло свою историю и поверило бы, что нигде кроме Земли жизни нет и, что только на Земле Бог-Вседержитель создал жизнь и людей как рабов своих». Так было сказано. «И вот,- продолжал внутренний голос,- анунаки каким-то образом выкрали легкомысленную и не очень нравственную жену спартанского царя Леду и сделали ей искусственное оплодотворение, говоря современным языком». (Кстати в одном из мифов говорится, что Леде дали яйцо из которого якобы родилась Елена Прекрасная). Было сказано, что анунаки всадили Леде уже готовый эмбрион, созданный ими на основе атлантического генетического банка. И беременную ее вернули в дом к мужу, который в это время отсутствовал. Все произошедшее с Ледой люди того времени представили как похищение Зевсом, потому и Елену, прозванную Прекрасной, родившуюся после этих событий стали называть дочерью Зевса.
…Но вот я снова оказалась в теле той жрицы, и снова ее мысли и понятия стали на время моими.
«Наша наставница всех созывает к большой чаше, в которую налита чистей­шая вода. Воздух наполнился ароматом трав, собранных в особых местах, о ко­торых не должны знать непосвященные.  Сейчас мы сможем увидеть то, что было и будет.
Мы собрались вокруг блестящей чаши, зазвенели колокольчики и смолк­ли так же неожиданно, как зазвучали, только серебряная водная гладь была перед нами.
Она слегка подернулась туманом. Когда же он начал таять, в центре чаши открылось "окно" в другой мир.
...Солнце осветило храмы далекой Спарты, просторные залы дворца. А вот и хитроумная Леда - жена тамошнего царя. Она приворожила его еще до свадь­бы, дав ему какие-то снадобья, и тот без памяти "влюбился". Об этом нам говорила наставница.
Но ей показалось этого мало, и теперь она решила приворожить са­мого Зевса - владыку Олимпа.
Вот в чаше с водой видно, что у Леды уже родилась дочь, точь-в-точь атлантка. Белые тонкие, но очень вьющиеся волосы подернуты золотистыми искорками, голу­бые глаза, словно бездонное небо. Но они холодны, как лед, нос же, как у мраморной ста­туи. Ее назвали Еленой.
А вернувшемуся из похо­да спартанскому царю невдо­мек, что она - не его дочь. Он даже рад, что она родилась, и, съев очередную порцию кол­довского зелья, приказал за­теять праздник в честь ее рож­дения.
…А вот Елена уже подросла, и мать начала обучать ее магии . Часами они сидят над старин­ными свитками или шепчут заговоры над разными пред­метами. И вскоре Елена в со­вершенстве овладела дьяволь­ским искусством.
Картинки все мелькали на дне чаши с водой. Вот Елене 12 лет, и она уже убежала с мужчиной из дому. Это Тесей. Вот ее вернули обратно. А вот уже все окрестные гре­ческие цари стали женихами Елены. И все они оказались привороженными. По­стоянные стычки потерявших головы мужчин не прекращались, пока так назы­ваемый отец девицы не разрешил "доче­ри" самой выбрать себе единственного.
Елене же нравилось, что претенден­тов так много и все от нее без ума. И она все сильнее и сильнее на них кол­довала.
Даже на свадебном пиру в честь Елены и ее избранника Минелая вся еда была заговорена ею и ее матерью.
Колдовские чары сделали всех жени­хов союзниками, так захотелось самой Елене.
Пышная свадьба, амфоры с вином, звуки арфы и лиры, изящные танцы, счастливые с виду лица, но что за всем этим скрывалось?
Елена самодовольно восседала на возвышении и ловила восторженные взгляды. Но ее глаза блестели искус­ственным блеском. В них, казалось, было одно притворство. Вся ее фигу­ра, прекрасная прическа, безучастное лицо - скорее напоминали статую, чем живую женщину. Так же холодно мер­цали в ее златокудрых волосах дра­гоценные камни.
Она и двигалась как-то искусствен­но, словно заводная кукла. Но она всем пока­зывала, какая она красивая, самая луч­шая, что перед ней должны прекло­няться.
Когда же затуманенный магией Минелай поднес ей венок из цветов, те увяли в то же мгновение, как она дотронулась до них. Она тогда всем сказала, что даже цветы не выдержа­ли ее красоты, так как не смогли с нею сравняться. И никто даже не сомне­вался в этом, ведь все были слепы от колдовских чар и не видели, что цве­ты просто не выдержали разрушитель­ных энергий ведьмы.
… Но вот снова сменились декорации. Так называемый отец Елены уже умер, сильно ослабленный приворотами жены, и царем Спарты стал Минелай. Но сейчас он в походе. Сюда же на­правляется искатель приключений Парис.
Наставница говорит нам, что жители Олимпа все еще меч­тали погубить Трою, и давно пред­сказанное начинало сбываться.
Афродита - одна из спасшихся атланток, прилетела на своем аппарате в сад троянского царя и подговори­ла Париса украсть "прекрасную из женщин". Ветреный Парис снарядил флот и очень скоро оказался в Спар­те.
Воспользовавшись отсутствием  мужа, как когда-то ее мать Леда, Еле­на околдовала Париса. Ей было ин­тересно, ведь он был единственный не опутанный ее сетями  мужчина из тех, кого она встречала.
Страсть закипела в крови и вот уже Елена на борту корабля. Раздул­ся желтоватый парус, плюхают по воде весла, а на носу корабля красу­ется расписной Глаз. Быстро режет волны корабль, и кричат за бортом чайки, словно предвещая беду.
Елене уже надоел Минелай, она желает приключений и поклоне­ния все новых и новых мужчин.
…А вот она уже но дворце троянского царя, и возмущавшийся было Приам, стал тише ребенка, ведь он уже вы­пил колдовское вино.
Теперь Елена стала для него до­черью. Она же чувствует себя безна­казанно, даже пояс не носит и щего­ляет, лишь слегка прикрывшись дву­мя полотнищами ткани. Сбоку же было видно все ее тело, бесстыдно вы­ставленное напоказ.
Женщин Трои коробило от тако­го поведения, ведь здесь было при­нято покрывать даже голову.  А Еле­на ведет себя как хозяйка, и все, как безумные, восхищаются колдуньей.  Даже брат Париса Гектор был околдован и не смел ничего сказать против.

...Да, сейчас Елена в Трое, но мы продолжаем смотреть в чашу с водой. В ней видно, что Минелай вернулся домой и не нашел свою жену Он взбешен, гремит его шлем, брошенный на пол, а глаза сверкают гневом.  И вот уже съезжаются все бывшие женихи Елены, давшие обязательство помогать ее мужу на той свадьбе. Хитроумный и коварный Агамемнон – брат слабовольного Минелая давно хотел завоевать всю Элладу и Ойкумену (Так греки называли весь мир), а значит и нашу Трою.
Вот множество кораблей несут паруса по морским просторам, и тревожно кричат чайки. Корабли уже рядом, лагерь разбит. Бедная Троя, скоро день ее последний прпдет.
Мы это видим в чаше с водой, но это есть там, на берегу, сейчас. Что же будет с нами!»
Но тут я снова оказалась вне тела и снова обгоревшие свитки с древними письменами начали свой рассказ.
Вот будто бы пролетело время Троя еще стоит, но скоро ей придет конец. Внутренний голос подсказывает, что уже девять лет ее жители ведут оборону. Много раз они хотели отправить Елену обратно к ее мужу, но она не желала уезжать, а царь был околдован и не мог ее выслать, так как стал безвольным.
А на свитках "кадры" жуткой войны. И несчастный Гектор, старший брат Париса, убит в сражении. Его тело протащили привязанным к колеснице Ахилла. А вот старец Приам, убитый горем, стоит на коленях у входа в золоченый шатер. Он унижен и просит тело сына.
А Парис, сбежавший с поля боя, нежится в покоях Елены. Она делает вид, что недовольна его трусливым поступком и даже грозится вернуться к Минелаю. Но это только игра коварной женщины, продолжающей приносить множество жертв.
Все греческие цари окружили город. Но они постоянно ссорятся между собой, и за эти девять лет погибло много людей, а все из-за этой женщины, подобной демону в ангельских одеждах, агрессивным планам Агамемнона - микенского царя, козням атлантов назвавших себя богами, и самое главное, из-за страшного плана анунаков, решивших погубить и Трою и греков в этой войне.
Парис доказал свою "храбрость", подкараулив из засады Ахилла и пустив в него стрелу. Ахилл мертв, мер­твы многие герои, и сам Парис не из­бежал этой участи. А вот Елена стоит на башне с факелом и указывает путь врагам. Вот они уже в Трою привез­ли коня, где под покровом ночи нача­лась резня. Из чрева деревянной ло­шади выскочили воины и начались стоны и крики, и смерти, и скрежет металла.
Pacсвет окрасился заревом пожарищ и черными облаками дыма. Троя полыхала, разграблены и сожжены дома и храмы. Людей тащат в плен. Даже Кассандру - дочь потерявшего всех сыновей  Приама увез Агамемнон, брат Минелая и царь греческих Микен.
Вот схватили Андромаху – жену погибшего Гектора. У нее отняли сына-младенца и сбросили его со стены.  Чтобы небыло больше наследников у Приама убили его последнего внука.
Но вот я снова в теле той жрицы. Храм устоял, он далеко от стен города. И жрицы снова смотрят в свои чаши…

…Ужас объял нас от страшных видений. Разграблена и уничтожена Троя, только дымятся руины. Минелай увез на корабле свою "бесценную" Елену.  Старик Приам сошел с ума и умер здесь на пепелище. Жену Гектора Андромаху увез в плен сын Ахилла.
Но чаша с водой показывает, что ей суждено будет вернуться и отстроить Трою заново…
...Тут я оказалась где-то наверху и увидела тот храм, где была среди жриц. Троя была разрушена, но среди греческих воинов прошел слух, что где-то ря­дом находится храм, и он полон со­кровищ. И они отправились на его поиски.
Рубят кусты, слышен топот копыт. Прорвались, уже не слышно журча­ния ручья от тысячи голосов. Но где же храм?
Он исчез, словно растворился в бе­лой дымке. И было сказано, что древний храм и его жрицы перенеслись в другое измерение, чтобы избежать гибели.
Также исчезла Гиперборея, так ушла Шамбала, так растворился ле­гендарный Китеж.

А Елену ждал печальный конец. Привороженный муж очень скоро скончался от неизвестной болезни, а сама она решила приехать в Трою и там стала стареть на глазах.  В три дня она превратилась в ужасную уродливую старуху. Было сказано, что то зло, которое она принесла людям, вернулось к ней, и она превратилась из "прекрасной" в безобразную.
Несколько лет она пугала своим видом людей, а во время ее смерти ко­лонны треснули, крыша в ее доме об­валилась и погребла ее под собой.
Старые развалины были забро­шены из-за часто появлявшегося при­ведения. Это неуспокоившийся  дух Елены бродил среди камней и на­водил ужас.

..И снова передо мной обгорелые свитки. И внутренний голос говорит: «Люди Агамемнона убили сына Андрмахи и Гектора, сбросив его со стены, но Андромаха была беременна, хотя никто об этом тогда еще не знал. В плену она родила сына, зачатого еще от Гектора, а значит еще одного внука Приама. В плену он вырос, но мать рассказывала ему о Трое. И вот он возмужал и вернулся в разграбленный город и привез с собой постаревшую мать.
Троя же лежала в руинах. Люди ушли отсюда, так как начали болеть и умирать от неизвестной болезни. Оказалось еще во время войны люди Агамемнона притащили под стены Трои камни с острова, который ныне зовется Санторини. Камни несли разрушение всему живому. Они были выброшены вулканом, уничтожившим большую часть острова, и были радиоактивными, как было сказано.
И теперь от этой радиации страдала Троя. Сын Андромахи узнал каким-то образом, что смерть несут эти камни. Он все силы положил на то чтобы собрать их и отвезти в Микены. Ведь оттуда пришла беда на Трою. От микенского царя Агамемнона. И вот эти камни были привезены потомком Приама под стены Микен. Зло вернулось туда, откуда пришло, как он считал. Внук Приама и сын Гектора начал строить новую Трою, но на другом месте и стал ее царем. Микенское царство же пришло в упадок и погибло.

…Усталое: солнце осветило печаль­ные холмы Трои, но среди камней пробивалась зелень, давая надежду, что жизнь не окончена.
...Прошло время, и ничего не оста­лось от веры в Олимпийских "богов", а призрак Елены рассыпался в кло­чья над обломками древних камней…

Записала Валерия Кольцова

02.03.2013