Кто построил Киев…

"Откуда есть, пошла Русская зем­ля…", - писал средневековый летопи­сец Пимен. Множество версий об истоках на­шего государства дают нам труды уче­ных, а также древние летописи. Но так и остается загадкой история основа­ния Киева, первых доскандинавских князей. Кем были скифы на самом деле? Мы так и не знаем событий того забытого времени.
Какой-то свет на них проливает Велесова книга, но и она считается спор­ным источником. И в ней, как оказа­лось, многое было перепутано: собы­тия менялись местами во времени; два события принимались за одно и т.д.
Сегодня я хочу поделиться еще одной версией по этому поводу, полученной путем осознанного сновидения. Все во сне было так ярко и красочно, что это вполне могло быть реальностью.
Итак... день клонился к закату, крас­ное солнце висело над бескрайней степью, по которой носились только вольные вет­ры, да кочевники гнали свои стада.
Вдали я заметила большое скопле­ние пестрых шатров. "Скифы", - поду­малось мне. Вот я уже ближе. Большие узорчатые шатры располагались по кругу в несколько рядов. Между ними были улицы. Становище охраняли во­оруженные воины.
Шатры были из войлока или тол­стой шерстяной ткани с выложенны­ми аппликацией узорами в виде гео­метрических орнаментов, фигурок ло­шадей, оленей, птиц и фантастических животных с птичьими головами и зве­риными лапами. Пушистые султаны и густая бахрома украшали их сверху.
Здесь же были загоны для овец и лошадей, которые сооружали из отдель­ных деревянных заборчиков. Их можно было при случае разобрать и сложить. На тот момент, когда я попала сюда, в становище хоронили какого-то соплеменника. Был сооружен высокий земляной холм-курган. На его вершине дымился костер, на котором сжигали покойника.
Соплеменники собрались у подно­жия кургана, и синие траурные одеж­ды заполонили всю "площадь". Крики плакальщиц надрывно огла­шали окрестности.
Вдруг я оказалась в самой гуще событий. Теперь я - молодой воин и сижу рядом с отцом за поми­нальным столом, который вытя­нулся в виде подковы у подножия курга­на.
На мне какая-то толстая шерстяная одежда с нашитыми бронзовыми бляшка­ми на груди. Грубые, но теплые кожаные сапоги подбиты железом. В них заправле­ны широкие штаны, стянутые поясом. На груди нашит бронзовый круглый щиток с набалдашником в центре. На голове - теп­лая войлочная шапка с мягким верхом на­подобие колпака.
Отец сидит в похожем же наряде. Он уже немолодой. Его покрытое морщинами лицо заросло густой черной боро­дой. Кругом такие же суровые лица мужчин. Женщины собрались в другом месте.
Но их можно заметить среди приносящих еду. Их головы увиты толстыми тугими косами, блестят золотые подвески и серьги, звенят браслеты и пояса, сделанные из мелких круглых металлических пластинок, а теплые платья расшиты орнаментами наподобие тех, что были на шатрах.
Вот одна из них подходит ко  мне. Зеленой пастой подведены гла­за, дугой изогнулись черные брови. В ее руках - золотая чаща с отче­каненными на ней фигурками людей - наших предков. А в ней - хмельной напиток цвета бледной Луны. Его делают из душистых трав, хмеля и молока.    
Отец берет чашу и отдает ее своему уже отошедшему от дел отцу. Он уже старик, и его длин­ная спутанная борода заплетена в косички в знак того, что его почитают и уважают в племени, как старейшину.
Он отпил глоток и начал длинный рассказ о нашем предке Скифе, сыне великого Кия, поставившего город на реке Непре (Днепр). Так было сказано.
…И пошла по кругу чаша с питьем, пере­ходя из рук в руки и принося забытье. Это хоть как-то смягчало горечь утраты одного из нас.
На руках у воинов горят перстни, льется непонятная мне речь, пахнет мясом, которое жарят на вертеле. Мы пьем молоко, жуем жесткое мясо и соленый сыр, скатанный маленькими шариками.
Печальное красное солнце уже скоро уйдет в иной мир. С ним должен уйти и тот, кого мы провожаем.
Мы уже идем проститься с ним наверх. С последними закатными лучами, осветившими лица кочевников, не догоревший костер был сброшен  глубокую яму, выкопанную в центре кургана. Туда же бросили и труп его коня, седло и оружие, золотые чаши и кубки. Все это было засыпано землей.
Солнце ушло. С рассветом мы должны будем все уйти из этого места, снять весь лагерь и уйти со своими семьями и ско­том, оставив мертвому покой и тишину ве­ликих степей. Здесь так давно не выпадало дождей. Сохнет трава, нечего есть нашим ло­шадям и овцам. Горячее солнце испепеляет грудь нашей земли.
...Мы спускаемся вниз с холма. Но что там, в темной дали? Какие-то всадники ска­чут к нам. Они что-то кричат и их руки подняты вверх ла­донями к нам. Они уже бли­же и уже различимы слова.
"Люби, люби!", - кричат нам. Значит, они пришли с миром.
Встревожились наши люди. Это приехали "русичи", как они себя называют. Нас же они зовут "скивичи", по­тому что нашего предка звали Скиф, а они звали его "Скива". "Ру­сичи" - наши дальние бра­тья, ведь у всех нас общий предок Кий и его отец Ара, пришедший из блаженной страны Севера через Рипейские горы.(Урал)

В скифском становище

…Но тут я вылетела из тела молодого юноши, оставив тех людей совещаться с приехавшими. Тем вре­менем внутренний голос объяснил мне сло­жившуюся в те далекие годы ситуацию.
В седой древности даже от того време­ни, куда я попала, у пришедшего из северной Гипербореи по Рипейским горам Ары (Ария) были сыновья: Кий, Щек и Хорив, а в произношении скифских племен – Кии, Шех и Хариф.
Тот самый Кий основал и построил го­род Киев на реке Днепр (в скифском произношении Непра). У него, тоже были сыновья и дочери. Двух его сыновей звали: Скива (Скиф) и Славен. Старший сын - Славен, остался после смерти отца в Киеве, а Скиф ушел в степи к оставшимся кочевать ариям.
У Славена тоже были дети. Одного из них звали Рус, всех потомков которого звали русичами. Рус наследовал город Киев после отца, но после него пра­вил его брат, а не сын. Потомки этого бра­та захватили престол, а русичам пришлось уйти на юг. Они долго скитались на Кав­казе, но потом враги прогнали их и оттуда, и они ушли на запад к потомкам Щека (Шеха). Там его звали "Чех". От этого Чеха произошли чехи. Одним из потомков ски­тающегося племени русичей снова был Кий. Его назвали так в честь предка, сына Ария.
Это новый Кий решил занять город, ос­нованный своим предком, т.е. Киев. Для этого он обратился за помощью к скифам. Это время совпало с засухой в степях у Дона, где было то становище, куда я попа­ла. Так было сказано.
Русичи же обещали за поддержку их в походе на Киев «земли травные, луга, поля тучные у Днипро – реки», как они называли Днепр. Так переве­лась в моем сознании речь пришедших.
И скифы решили помочь русичам, по­мочь Кию, потомку древнего Кия, их обще­го предка.

…И вот я снова оказалась в теле молодого скифа. Первые лучи утреннего солнца ос­ветили сухую степь. Сворачиваются шат­ры, гонят скот. Кочевники снялись с места, где умер один из них. Лошади подымают пыль, пестрят одежды, сбруя, слышны кри­ки, топот. Даже женщины и дети здесь ездили верхом, ведь малышей сажали в седло рядом с отцом с двух-трех лет, и мальчиков и девочек.
Я тоже в седле, и конь несет меня по степи. "Пыльный рассвет дает жизнь ново­му дню, а степь стелется вечной дорогой, ведущей нас от рождения до смерти, как вела наших предков из далеких сказочных мест. Мы едем за ветром, за лучшей долей, и дорога нам вьется судьбой. Куда ни пой­дешь, везде ты свободен, ты сам, как ветер, как птица, парящая в небе. Мы свободнее русичей, нам не надо стеречь земли и поля. Земля, она же для всех. Она и твоя и моя, зачем же ее делить", - так подумалось тог­да молодому кочевнику, а вернее мне, ведь я была тогда в его теле.
Скоро караван остановился. Снова раз­били шатры, женщины занялись своими делами. Мы отъехали от кургана, оставив его в степи, и снова привал на бесконеч­ном пути странствий.
Но молодому воину, в котором я была, хотелось свободы, хотелось скакать по сте­пи, открывать новые земли, а не сидеть с матерью возле очага. И он отправился с отцом и другими воинами воевать в Киев вместе с русичами.
...Дни идут. Мы едем вслед за умира­ющим Солнцем на запад. Все сочнее стано­вится трава, и резвится мой конь. Вот за холмом показалась река. Широченная! Нигде такой не видел. Это Непра. Ах, какие здесь зеленые травы! За холмом шатры русичей, готовящихся к войне.

…Далее я как будто перенеслась во вре­мени, и передо мной показался древний Киев, который легко взяли русичи и ски­фы.
Новый Кий приказал не трогать жите­лей и их имущество. Битва прошла под степами, а сам город был не тронут. Кий собрал народ на главной площади и объя­вил, что является настоящим потомком ос­нователя города.
"Зря вы, неразумные, проливаете кровь под стенами города", - переводилась его речь где-то внутри меня. "Я не принесу вам зла". Жители слушали молча, а затем расходились.
Мне же было здесь все интересно, и я вновь оказалась в теле того молодого человека.

…Странный город, такого я еще не видел. Каменные крепкие стены, крыши. Дома построенные из дерева, обмазывали глиной с измельченной соломой и затем белили ме­лом. Кругом деревья. Красивые жительни­цы с длинными косами в расшитых белых рубахах и цветастых юбках.
Женщины постарше кутаются в мягкие платки, спадающие до земли. Под ними едва угадывается силуэт фигуры, и таинственно звенят украшения.
Бородатые мужчины прекрасно владеют оружием. "Здесь много светловолосых и светлоглазых людей, - не таких, как у нас. Они годами живут на одном месте, имеют дома, сады, выращивают растения. Они при­вязаны к своей земле, защищают ее от вра­гов. Они не могут уйти, как мы, если враги сильнее, а покоряются им.
Нет, степь и верный конь лучше камен­ного дома, сада, плуга. Свобода дороже клоч­ка земли, а родина, она - весь мир, она - в вере предков", - так думал мой кочевник, блуждая по узким улочкам, пока не вышел к святому холму, где стояли деревянные изоб­ражения древних богов. Таких не приходи­лось ему видеть, ведь у скифов богов изоб­ражали на металлических бляхах и носили, как талисманы. Здесь же они стояли как статуи и были огромных размеров. Перед ними горели костры.
Сюда же пришли и другие скифы, а так­же русичи с Кием и жители Киева для примирения.
Они стали в круг вместе с древними божествами и возносили молитвы. Седой жрец бросал в костры зерно и пахучие тра­вы в качестве жертвы, а скифский жрец лил молоко в священный огонь. Затем понесли по кругу золотую чашу с медовым питьем.
Такое питье пил еще и тот., кто основал Киев, и его отец - прародитель Арий, как было сказано. Там, где в кругу было божество, питье лили в огонь, угощая его, и далее шла чаша по кру­гу, объединяя людей и богов.
Они словно присутствовали здесь. Чув­ствовалась какая-то энергия, какие-то виб­рации.
И вот расходятся люди, и я замечаю, что главный костер словно играет искрами. Ра­дужные искорки, как солнечные зайчики, прыгают в огне.

…Вдруг закружилась моя голова, какой-то туман окутал меня, в нем появилось полупрозрачное изображение богини. Ее голова была увита белыми цветами, а синие глаза казались бездонными. "Это Лада",- подума­лось мне. И тут я вылетела из тела юноши. Он постоял немного, а затем ушел.

Вдруг, словно радужные крылья, появи­лись за ее спиной, и она закрылась ими, а когда раздвинула вновь, то все изменилось, я пролетела через много веков еще дальше в прошлое.
Сам прародитель арийцев - Арий был здесь. Он ушел из Лукоморья, от реки Ра (Волги) (См. тему: « От Аркаима до Лукоморья или реальная сказка Жигулей») на Запад во время большого навод­нения и встал здесь со своим народом, по не надолго.
Старший сын его - Кий решил, наоборот, обосноваться здесь навсегда. Он начал стро­ить дома из камня у большой реки Днипро (будущий Днепр), вернее, каждая семья его рода строила здесь себе дом. Но все придер­живались того, чтобы строить дома по кругу от центра, где было место богов - капище. Город строился подобно Солнцу. Быстро рос­ли белые домики с плоскими крышами, образовывались узкие улочки. И было ска­зано, что было это аж около 10 тысяч лет назад.

…Но вот я снова вижу костер, и седой Ара (Арий) здесь и сыновья его: Кий, Щек и Хорив. Откуда-то подбе­гает к ним маленькая девчушка. И вот… я оказа­лась в ее теле.

…Здесь мой отец (Кий) и дед. Здесь теплый огонь, а я замерзла. Отец вско­чил и хотел, было, отнести меня к матери, но седой Ара (Арий) разрешил мне остаться. Отец взял меня на руки, и я прижалась к его широкой груди, на которой лежала длин­ная борода.
На мне было красивое белое платьице, вышитое золотистым орнаментом, золотой обруч поддерживал лезущие в глаза кудряш­ки. Дед что-то говорит, и как будто кто-то начал переводить его речь.
А говорил он о какой-то далекой сказоч­ной стране, которую залила вода, ставшая льдом, и о том, что такая же страна есть где-то на юге. Туда нужно было идти. Но отец мой отмахивается, шутит, мол, чего еще искать - и здесь хорошо. "Вот обживемся, и еще лучше будет".
У деда был красивый перстень с маги­ческим камнем, принесенным из легендар­ной северной страны. он так блестел, что я никак не могла оторвать от него взгляд. Но тут показалась моя мама, она зазвенела брасле­тами. Длинное покрывало укутывало ее с головы до ног. Она взяла меня за руку и увела.

...Вдруг все куда-то провалилось, а когда снова всплыло, я уже была девушкой. Го­род стал красивым. Белые дома, словно ка­мушки, выложили солнечный диск вокруг святого места, где были идолы.
Братья отца (Щек и Хорив) ушли на запад, ища лучшей доли. Еще жив дед, но он тоже уходит. Он должен исполнить свою миссию, "пока еще жизнь не утекла", как мне перевелись его слова. Он должен при­вести людей, или хотя бы часть из них, на обетованные земли юга. Он решил вернуть­ся к реке Ра, а оттуда идти прямо на юг в эти земли (будущую Персию, как казал внутренний голос).
Трудно было расставаться, но здесь мой отец, здесь был и мой жених. Мне нужно было оставаться.

...Через мгновение снова появился об­раз Лады, Богиня показалась в радужном сиянии. За ней просматривался древний Киев, каким он был в те времена, когда я попала в него в начале сна. И потомки древ­него Кия живут здесь, а правит снова Кий, пришедший сюда после долгих скитаний. Скифы же кочуют в зеленых степях, и тот скиф, которым я была, гоняет овец и лоша­дей по степи.

Хоть и будет еще много войн и усобиц на этой земле, о которых мы знаем из исто­рии, но уже тогда, еще до прихода на Русь скандинавов, люди помнили свое родство между собой, помнили свое родство со сво­ими богами - легендарными предками из далекой северной страны, которую потом на­зовут Гипербореей...

Записала Валерия КОЛЬЦОВА

01.12.2012